Maou no Hajimekata [Как стать темным владыкой] - Шаг 6 часть 3

— А, а-а, Алан, Алан!..
Надя отчаянно скакала верхом на Алане. Они переспали уже столько раз, что авантюристка совершенно перестала чувствовать боль. Любовники жадно упивались телами друг друга, погружаясь в пучины плотской страсти.
Когда Надя очнулась после их первого соития, Алан в темнице отсутствовал. Вскоре появилась темная альвийка с завтраком. Через полдня она вернулась с ужином и Аланом.
Надя пыталась выведать, где он был, но тот каждый раз отвечал уклончиво. Хоть его возлюбленная и волновалась, она все же решила, что не стоит выпытывать слова, которые он не хочет произносить, и расспросы прекратила.
Они вместе поужинали и уже скоро вновь сплелись воедино. За половым актом пришла усталость, Надя быстро заснула, а затем вновь проснулась одна. Одно и то же продолжалось изо дня в день.
Жизнь узника состоит главным образом из безделья. Заняться в тесной темнице особенно нечем. Надя качала пресс и отжималась, чтобы держать себя в тонусе, но полноценно упражняться не могла — оружия ей не оставили даже тренировочного. Как-то раз она подумала сбежать с помощью тех столовых приборов, что ей приносили, но им не поддались ни стены темницы, ни замок.
Скорее всего, камера зачарована. Иначе сложно объяснить, почему ни ложка, ни вилка не оставили на стенах ни царапины, зато сами быстро погнулись.
Когда альвийка пришла в следующий раз и увидела испорченные приборы, она пригрозила, что Надя будет есть горячий суп голыми руками, после чего узница, наконец, угомонилась.
Если же вычесть скуку, жилось Наде весьма неплохо. Безусловно, еду ей давали самую простую, но разнообразную и обильную.
Каждое утро после завтрака ей приносили кадку с горячей водой и полотенце, чтобы девушка смогла помыться. В былые времена Надя почти не связывалась с горячей водой и лишь изредка ополаскивалась, но с началом половой жизни омовения стали необходимы. Она мылась старательно, не пропуская ни одного сантиметра кожи.
Два раза в день к ней приходили забирать горшок с нечистотами и ставили новый. Надя радовалась как тому, что задачу эту поручили девушке, пусть и альвийке, так и тому, что происходило это не при Алане. Все-таки ей не хотелось обращать внимание мужчины на такие вещи. Тем более, внимание возлюбленного.
Надя могла отсчитывать время лишь по тому, когда ей приносили еду. Уже скоро оно утратило для нее всякий смысл, и ей начало казаться, что в темнице она провела долгие годы. Воспоминания о приключениях с Аланом и остальными обесцветились и уже казались сказаниями давно минувших дней.
Один лишь Алан помогал ей отвести душу. Она бросалась в его объятия и молила о любви. Только когда он входил в нее, она ощущала долгожданное умиротворение. В конце концов, Наде начало казаться, что она не отказалась бы прожить так вечность.
Ж-ж. Ж-ж-ж-ж.
Лишь одно омрачало безбедную жизнь: периодическая рябь перед глазами Нади. Ее взгляд то и дело расплывался, и она слышала странные звуки. Алан, впрочем, говорил, что ничего не замечает. Что это — болезнь? Проклятие? Поначалу Надя не обращала на эти странности никакого внимания, но со временем взгляд стал расплываться все чаще, и теперь синдром уже поселил в ее голове несмываемое беспокойство.
— А-Алан...
Она положила руку на щеку возлюбленного и нагнулась к нему.
— Что?
Ж-ж-ж-ж-ж-ж.
В тот самый миг, когда она уже хотела поцеловать его, взгляд снова расплылся. Надя испуганно подняла голову и замотала ей.
— Кончаешь? Я... тоже!
Надя ощутила, как внутри разлилась теплая жидкость, и вспомнила то видение, что на мгновение открылось ей.
Когда мир расплылся, она смотрела на лицо Алана.
И видела на его месте другого мужчину.

Ночь. Может, в темницу никогда не заходили лучи солнца, но Надя помнила, когда подавали ужин, и знала, что сейчас ночь. Она лежала на кровати рядом с Аланом. Вдруг тот проснулся.
Он осторожно, чтобы ненароком не разбудить, открыл дверь темницы и вышел из нее.
Надя следила за ним сквозь прикрытые веки, а затем резко открыла глаза. Она, наконец, убедилась, что мужчина, которого она считала Аланом и с которым только что занималась любовью, оказался совершенно другим человеком.
По всей видимости, он пользовался заклинанием иллюзии. В один прекрасный день Надя вдруг поняла, что мир расплывался перед глазами, лишь когда она находилась рядом с Аланом. Она не сходила с ума, как раз наоборот. Это магия на мгновение ослабевала.
Надя беззвучно, словно кошка, припала к двери темницы, и осторожно надавила на нее. Та послушно отворилась. Видимо, скоро должна прийти темная альвийка и запереть. Надя вытащила из-под одежды припрятанный нож, сжала в руке волосы и отрезала у основания. Может, кухонный нож сложно назвать оружием, но волосы способен остричь и он.
Теперь уже коротковолосая Надя сложила одеяло горкой и разложила на подушке волосы. Если тюремщица не станет приглядываться, то решит, что авантюристка спит.
Надя вышла из темницы и беззвучно пошла по коридору. Тот этаж, на котором их в свое время поймали, смердел гниющими тут и там трупами, но этот чистотой мог поспорить с дворцовыми коридорами.
В темнице Надя особо не придавала этому никакого значения, но стены коридора слабо светились сами по себе, слегка разгоняя тьму.
Надя шла по лабиринту, полагаясь на интуицию, и вскоре отыскала дверь, из-за которой пробивался свет. Она подкралась и заглянула внутрь. В комнате стоял крупный стул, а на нем восседал мужчина с золотистыми волосами. Возможно, он спал — во всяком случае, веки его были сомкнуты, а сам он не двигался.
«Вот он», — шепнула про себя Надя, внутри которой с новой силой вспыхнула ярость. Именно его она видела, когда иллюзия ненадолго прерывалась. Именно он под личиной Алана столько раз вливал в Надю свое семя.
Ее вдруг наполнила такая ненависть, что пришлось собрать в кулак всю волю, иначе она мигом влетела бы в комнату и набросилась на него с ножом. Сейчас важнее другое — нужно найти и спасти настоящего Алана.
Надя отпрянула от двери и продолжила поиски. Интуиция вела ее на редкость правильно. Долгое время ей не встречалось ни единой живой души... пока она вдруг не наткнулась на неподвижно стоящего гоблина с копьем в руке.
Гоблин охранял грубую деревянную дверь, а с пояса его свисала связка ключей.
«Туда», — инстинктивно почуяла Надя. Она подлетела к врагу, словно дуновение ветра, вцепилась в шею и резко дернула. Кость с легкостью сломалась, и гоблин умер, так и не издав ни звука.
Надя забрала связку ключей и принялась возиться с замком. После пары неудачных попыток она все же нашла подходящий ключ и открыла дверь.
— Алан!
Он бессильно сидел на грубом стуле посреди комнаты. Надя быстро развязала веревки, что связывали его руки, и он медленно поднял голову, откликаясь на ее голос.
— Надя?..
— Да, Алан!..
Надя крепко обняла его. Похоже, с парнем обращались далеко не так роскошно, как с ней — волосы его выцвели, он заметно похудел, но не узнать его Надя не могла.
— Ну же, бежим. Пора бежать, чтобы собраться с силами. Конечно, без оружия бежать будет тяжело, но мы с тобой обязательно справимся. Если повезет, по пути найдем нашу экипировку, Шаль и Викию.
— ...Не надо, — вдруг услышала она и изумленно подняла взгляд.
Вид его карих глаз на мгновение заставил Надю забыть обо всем на свете.
— Я — владыка этого подземелья. Я — твой владыка. Я поручил тебе под личиной авантюристки влиться в ту группу. Ты отлично справилась, Леона.
Стоило его ладони нежно коснуться волос Нади, как та «вспомнила».
— Да, господин Оур...
Перед ней был не Алан, а Оур, в той самой форме, к которой она так привязалась, и с которой день ото дня занималась любовью в стенах темницы.
— Ради меня ты пожертвовала своими прекрасными волосами... но ты красива даже так. Потом мы тебя причешем как следует.
Оур неспешно обнял Надю в ответ, и та умиротворенно закрыла глаза. Наконец, она вовсе заснула.
— ...Вы закончили?
Практически в ту же секунду в комнату зашли Элен и еще одна альвийка.
— Да. Несите ее в спальню. Я еще наложу на нее чары, но вряд ли она продолжит сопротивляться, — ответил Оур, передавая тело Нади альвийке.
Элен вдруг нахмурилась, задумалась и в итоге решила спросить прямо:
— Господин, я не до конца поняла, неужели она и правда с самого начала служила вам?
— Конечно же, нет, — Оур снисходительно улыбнулся. — Мечники совершенно неспособны использовать магию, но этим и опасны. Нередко им удается победить магов исключительно с помощью силы воли.
Оур откинулся на стуле и начал объяснять. Совсем недавно стул ничего из себя не представлял, но вдруг резко вырос в размерах и обзавелся подлокотниками.
— Дело в том, что их тяжело остановить даже проклятием покорности. Такие, как она, способны сражаться, презирая мучительную боль от проклятия, пусть даже считанные секунды. С другой стороны, уловки против них работают превосходно, поэтому я и решил атаковать ее оружием, перед которым она не смогла устоять. Вот этим лицом.
Оур зачитал короткое заклинание, и лицо его исказилось. Сверкающие золотистые волосы, чуть ли не женская утонченность — все то, чем и отличалось лицо Алана.
— Конечно же, я заметила, как вы под личиной того мужчины насиловали ту девушку, но...
Когда Оур вдруг приказал альвийкам наставить на него копье и затолкать в темницу, Элен подумалось, что владыке лабиринта слишком наскучило однообразие.
— Посмотри еще раз.
— М... м-м-м?
Элен смотрела на лицо Оура и чувствовала, что что-то не так. Вот только она никак не могла понять, что же ее смущает.
— Итак?
— А, а-а!
Элен ошарашенно осознала, что лицо Оура вновь изменилось. Янтарные волосы, коричневые глаза, ухоженные, но мужественные черты лица. Это лицо принадлежало уже самому Оуру.
Вот только Элен совершенно не заметила, когда именно одно лицо сменилось другим.
— Я менял лицо медленно и постепенно. В том, что касается памяти на лица, люди... да и альвы — весьма забавные создания. Они с трудом замечают постепенные изменения, — за то время, пока Оур говорил эти слова, он вновь принял облик Алана. — Впрочем, мне повезло в целом сойтись с тем парнем цветом волос и глаз. Если бы наши волосы отличались сильнее, она бы все заметила.
В этот раз Элен смотрела куда внимательнее и, действительно, разглядела, как янтарные глаза Оура сменяются карими — Алана.
— Я повторял так несколько дней, к тому же каждую ночь нашептывал, чтобы проникнуть в воспоминания: «На самом деле я принадлежу Оуру, а личина авантюристки — лишь прикрытие». Помимо фальшивых воспоминаний и изменений лица я еще иногда на мгновения показывал ей настоящее лицо Алана. В конце концов, она окончательно уверовала, что я — союзник, а Алан — враг.
Тот спящий мужчина на внушительном стуле, которого Надя видела через дверь, и был настоящим Аланом. Если бы Надя смогла его опознать, то, быть может, спасла бы. Однако воспоминания ее угасли, а лицо Оура вытеснило лицо Алана из воспоминаний. В бывшем соратнике она увидела лишь врага.
— Даже самый мнительный человек совершенно забывает об осторожности, коль скоро думает о том, что разгадал замысел врага. Этим, а также тем, что смог поменять местами лица врага и союзника в ее сознании, я и воспользовался, чтобы быстро вывести нашептанные фальшивые воспоминания на поверхность. Ложь и правда, враги и союзники в ее жизни поменялись местами. Убеждение — страшная сила. А доверчивость сродни беззащитности.
«Страшнее всего ты сам», — подумала Элен, но промолчала. Во-первых, она доверяла ему как господину, а во-вторых, собственно, боялась.
— Впрочем, на практике метод оказался слишком затратным по времени, кроме того, почти половине успеха я обязан случайностям и удаче. С остальными постараюсь разобраться эффективнее.
Каждую из девушек Оур решил сломить по-разному.
Он направился к следующей жертве, погруженный в темные мысли.

Следующая глава