Maou no Hajimekata [Как стать темным владыкой] - Шаг 6 часть 4

Несколькими днями ранее.
Если точнее, на следующие сутки после того, как группа Алана попала в плен Оура. Жрица Шаль тоже очнулась в темнице.
— Проснулась?
Стоило ей оторваться от простыни, как она услышала голос и увидела, что в той же темнице на стуле, закинув ногу на ногу, сидит мужчина. Шаль вскинула руки — хотя в тот раз она из-за маски не увидела лица «злого мага Оура», его выдали осанка и волосы янтарного цвета.
— Не нервничай. Я не намерен вредить тебе. Если бы хотел — давно бы убил, — хладнокровно бросил Оур.
Шаль, конечно же, не доверяла ему, но после слов мага немного расслабилась. Правда, в первую очередь потому, что понимала: сопротивляться все равно бесполезно.
На указательном пальце ее правой руки — проклятый перстень, запечатывающий магию (кстати, Наде Оур наврал с три короба — никаких устных проклятий он на Шаль не накладывал).
С ним она не может применять заклинаний, да и снять перстень своими силами не в состоянии. К тому же светлые альвийки слабее и меньше людей, так что Оур, пусть и маг, превосходит ее физической силой.
— Что вам нужно?
— Другое дело, — Оур зловеще ухмыльнулся и поставил обе ноги на пол, затем приставил руку к подбородку и сделал вид, что задумался. — Как насчет твоего тела?
Он выразился так непринужденно, словно делал заказ в трактире. Пусть Шаль никогда не спала с мужчиной, она прекрасно понимала, чего именно просит человек. Ее бледная кожа мгновенно покраснела, а сама она гневно уставилась на мага.
— Пожалуйста, не несите чепуху. Я скорее откушу собственный язык и умру, чем потерплю унижение от злобного, мерзкого мужчины вроде вас.
— Настолько ненавидишь, что скорее умрешь?
— Конечно, — не думая ни секунды, ответила Шаль.
Оур кивнул.
— Но сможешь ли ты сказать то же самое о жизнях своих друзей?
Красное лицо Шаль вмиг побледнело.
— Пока что все они живы... пока что.
— ...Бесстыдник.
Очаровательное лицо Шаль скривилось, и она уставилась на Оура, скрипя зубами. Но пусть взгляд ее изо всех сил старался растерзать злого мага, тот и бровью не повел.
После мучительных раздумий Шаль с неохотой улеглась на постель и крепко зажмурилась.
— ...Делайте, что хотите.
Светлые альвы живут в разы дольше людей и большую часть жизни посвящают одному-единственному партнеру. Они высоко ценят любовь, а непорочностью ради любимого дорожат больше всего на свете.
Поэтому решение о том, чтобы расстаться с ней ради жизни друзей, многое говорит о силе ее воли. Она любила Алана, считала Надю и Викию незаменимыми подругами и слишком дорожила товарищами, чтобы их потерять. Ее тело дрожало, а зубы скрипели при мысли о том, какая жестокая судьба ожидает ее, но Шаль поклялась, что злодей ни за что не увидит в ее глазах слез.
— Кажется, ты меня неправильно поняла.
Но маг...
— Это не мне нужно твое тело. Это ты должна просить и умолять меня. Как-то так: «Умоляю вас, господин Оур, изнасилуйте меня».
...грубо растоптал решимость маленькой пленницы.
Слова его прозвучали так дерзко, так унизительно, что Шаль забыла как дышать, а о том, чтобы огрызнуться, и речь быть не могло. Мало того, что она из рода миролюбивых светлых альвов, Шаль с самого детства стремилась стать жрицей, слугой богов. И сама она, и друзья ее считали, что сердце Шаль наполнено лишь состраданием, что в нем нет места гневу.
Наверное, как раз потому она, впервые ощутив, как ярость пронзила все ее существо, полностью утратила контроль над собой.
— А-а-а-а-а!
Она вскочила с кровати и побежала к Оуру, размахивая кулаками. Однако маг без труда перехватил ее щуплые ручки в воздухе.
— Хорошо, я понял твой ответ, — сказал Оур отвратительно спокойным тоном, затем отпустил ее руки и развернулся спиной. — Сначала правую руку.
Шаль не совсем поняла, что значили последние слова. Однако сердце ее почувствовало, что ничего хорошего они не сулят, и забилось быстрее.
— Потом левую руку. Левую ногу. Правую ногу. Затем я отрежу ему уши, выдавлю глаза и отрублю язык. Не волнуйся, я каждый раз буду поддерживать исцеляющие заклинания, он не умрет. А когда он превратится в ни на что не способный кусок мяса, я организую тебе встречу... с твоим любимым мужчиной.
— Стой!
Шаль мертвой хваткой вцепилась в одежду Оура. Ее гнев и ненависть исчезли без следа; душой целиком и полностью завладел страх.
— Умоляю, не надо... умоляю. Я сделаю все, что попросите...
Из глаз полились слезы. Хрупкая девичья клятва не устояла перед хитростью мага.
— Вот как? Ну, тогда ты знаешь, что говорить.
Шаль на мгновение замялась. Но она понимала, что если так и будет молчать, Оур окончательно растеряет к ней интерес. Он смотрел на нее как ребенок на ничем не примечательного жука. Может, жучки и бабочки сами по себе не слишком интересны, но когда изо всех сил порхают, внимание все же приковывают...
— У... умоляю вас, господин... Оур, из... изнас... у-у-у... илуйте меня!..
Непорочная светлая альвийка покорилась.
— Хм... ладно. Ложись на кровать, закатай платье, раздвинь ноги, — скомандовал Оур с безразличным видом.
Шаль неуверенно легла и дрожащими руками начала закатывать платье.
— До конца, — укоризненно добавил Оур, глядя на то, как Шаль остановилась, едва обнажив нижнюю половину тела.
В глазах Шаль вновь появились слезы, и она исполнила приказ. Все платье собралось на уровне подмышек, почти полностью открыв магу тело альвийки.
В отличие от пышных и фигуристых тел темных альвиек, тела светлых почти не способны чем-либо зацепить глаз. Шаль съежилась, чувствуя, как бесстыжий взгляд Оура скользит по едва заметным выпуклостям и почти детской щели между ног, около которой не найти ни одного волоска.
Оур, не говоря ни слова, навис над ней, а затем вставил член в ее щель, пусть та еще даже не увлажнилась.
— А-а-а-а! — завопила Шаль от разрывающей тело боли.
Боль накинулась на нее с такой силой, что из глаз хлынули слезы. Сил горевать по потерянной невинности не осталось.
Она в муках выгибалась, но Оур не обращал внимания и продолжал двигать членом.
— У!.. Кх, а-а!... И, игх-х, гху-у-у!
Она с такой силой сжимала простыню, что пальцы ее совершенно побелели. Слезы лились из глаз, не переставая. И все же Шаль ни разу не сказала «нет» или «прекрати». Ее горло покидали лишь мучительные стоны. Она боялась, что если попытается сопротивляться, ее друзей постигнет суровая кара.
Хотя Оур ничем не показывал своих чувств, он втайне восхитился силой воли Шаль. «Ну ладно, видимо, пора», — подумал он следом и зачитал краткое заклинание, оставшееся совершенно незамеченным на фоне воплей альвийки. Да, он сознательно напугал пленницу, но вредить ее телу на самом деле не собирался.
— У, а-а-а-а... а? — Шаль почувствовала, как боль постепенно отступает, и недоуменно заморгала.
— Хорошо же ты взмокла. Все-таки женщина не может пойти против своей природы, что бы ни говорила.
— Но я не могла...
— А это тогда что?
Оур специально дернулся так, чтобы в темнице раздался громкий «хлюп».
На лице Шаль отразилось беспросветное отчаяние. Конечно, терпеть изнасилование и без того было до смерти тяжко, но она вспоминала друзей, ради которых старается, и держалась. Однако мысль о том, что магу удалось опорочить ее душу, окончательно сломала ее.
«А вот это уже плохо», — подумал Оур и поспешил сменить тему:
— Тебе нечего стыдиться. Это законы природы. Установленные богом законы мироздания.
— Бо... гом?..
Оур кивнул.
— Я победил вас четверых в одиночку. Безусловно, не без помощи заранее придуманного плана, но истина все равно в том, что я сильнее вас. А тебе, как женщине, дано тело, которое тянется к сильному мужчине. Что насчет твоей души — я не знаю, но плоть не обманешь. Ее дали тебе сами небеса, а значит, она действует ровно так, как решил бог.
Конечно же, он бессовестно врал.
Влага, что выделилась из органов Шаль — не более чем защитная реакция в ответ на насильственное проникновение. Никакая женщина не получает удовольствия от изнасилования без какой-либо прелюдии. Ну а если бы женщин и в самом деле тянуло к сильным мужчинам, последние жили бы как в раю.
Однако Шаль никогда еще не знала мужчин, зато чувствовала, как увлажнилась ее промежность и как утихает боль, а потому не стала сомневаться в словах Оура. В конце концов, собственная догадка девушки состояла в том, что маг опорочил ее душу, а этого бы она вынести не смогла. Поэтому альвийка ухватилась за ложь Оура.
— Скоро тебе... станет хорошо.
Оур продолжал натиск, тем временем тайно растирая клитор принесенным афродизиаком. Это то самое вещество, из которого Спина собрала приснопамятного слизняка, но доработанное Оуром. Теперь его не обязательно даже скармливать жертве, достаточно нанести на кожу, и уже скоро оно начнет разогревать похоть.
— М-м... фх... — и действительно, Шаль начала постанывать совсем по-другому. — Нет, этого... не может... быть...
Она изо всех сил пыталась отрицать чувства, что пронизывали ее тело.
— Может. Я же говорил, твое тело само притягивается ко мне. Оно уже приняло меня... Но сердца твоего я не прошу, — концовка фразы так удивила Шаль, что она невольно взглянула Оуру в глаза. — Сердцем распоряжайся сама. Мне хватит и тела. Прочувствуй божественный замысел.
Оур продолжал терзать ее глубины, играя с клитором. Боль уже давно прошла, и девушка уже начала приветствовать усиленное афродизиаком наслаждение.
— Фха-а... а-а-а-а! Фха, а-а-ам-м...
«Сердца я не прошу». От этих слов у Шаль словно гора с плеч упала.
Сознание — вещь крайне чувствительная. И речь не только о чувствах телесных.
Если Надю Оур захватывал постепенными изменениями и игрой со зрением и памятью, то Шаль он в первую очередь эмоционально уничтожил, а затем начал постепенно вытягивать со дна наслаждением и уступками. Из-за относительной мягкости нынешнего обращения действия Оура казались Шаль своего рода благом.
— Что же, а теперь время принять маткой семя сильного мужчины. Это высшее счастье, что только доступно женщине. Я наполню твое тело наслаждением и приведу к блаженству... кончаю!
Оур протиснулся в глубины Шаль и излил семя. Вместе с этим он растер о ее половые губы другой афродизиак. Этот начинал действовать мгновенно, но эффект длился недолго.
— А-а-а, а-а, а-а-а-а-а-а-а! — закричала Шаль, изо всех сил цепляясь за простыню и выгибаясь дугой.
Перед глазами плясали искры, мир мерцал. За всю свою тихую и мирную жизнь она никогда не испытывала такого удовольствия.
Сознание не выдержало и покинуло тело. Лицо расплылось от наслаждения.

Следующая глава